Вера Игнатьевна Мухина
родилась 1 июля 1889 года в Риге, в семье купца. Детские и юношеские годы Вера
провела в Феодосии, где получила первые уроки рисунка и живописи. После
окончания гимназии она переехала в Москву. В Москве Мухина училась живописи в
студиях известных пейзажистов К. Юона и И. Машкова.
Два года (с 1912 по 1914
год) Вера Мухина жила в Париже. Здесь она посещала академию Гран-Шомьер,
обучаясь у известного французского скульптора-монументалиста Бурделя. С 1914
года Мухина путешествует по Италии, изучает скульптуры и живопись периода
Ренессанса.
Мухина была признана
выдающимся мастером 20 века после того как ее монумент «Рабочий и колхозница»
был выставлен на Всемирной выставке в Париже в 1937 году. Позднее, в 1939 году
он был установлен близ северного входа на Всесоюзную сельскохозяйственную
выставку. С 1947 года скульптура является эмблемой киностудии «Мосфильм».
Вера Мухина, без сомнения,
один из самых знаменитых советских скульпторов. Монументальная победоносность
«Рабочего и колхозницы», отвечая конкретной задаче идеологического
прославления, одновременно выражает общие тенденции творчества художницы –
пафос масштаба и силы, тяготение к мощи и волевой динамике форм, любовь к
грандиозному. Будучи созвучны духу эпохи, эти качества позволили Мухиной
сделаться яркой фигурой официального советского искусства.
Работала Вера Игнатьевна и
над другими проектами. Например, в 1938-1939 годах она работала над
скульптурами для щусевского Москворецкого моста: «Гимн Интернационалу», «Пламя
революции», «Море», «Земля», «Плодородие», «Хлеб». Известны и ее памятники П. И.
Чайковскому и М. Горькому в Москве. Но некоторые проекты Мухиной так и остались
неосуществленными.
Параллельно художница
работала и в камерных жанрах. В 1940-х годах она активно занималась
художественным стеклом: наряду с вазами и кубками исполняла портреты в стекле
(«Портрет В.И. Качалова», «Портрет солиста балета С.Г. Кореня в роли Меркуцио»,
оба 1947), создавала эскизы к спектаклям.
Интерес к портрету не
оставляет ее на протяжении всей жизни. Портреты Мухиной лишены
непосредственного лиризма, она тяготела больше к обобщенным решениям, к
сдержанной монументальности пластики.
Народный художник СССР,
действительный член Академии художеств СССР, лауреат пяти Сталинских премий –
Мухина была награждена несколькими орденами, с 1947 года по 1953 год она
являлась членом Президиума АХ СССР.
Вера Игнатьевна Мухина
умерла 6 октября 1953 года в Москве, была похоронена на Новодевичьем кладбище
столицы.
Использованы материалы с сайта: www.calend.ru
Присоединяйтесь к нам на Facebook: http://www.facebook.com/lib110svao
Наш блог: http://cbs2svao.blogspot.ru/
Читайте книги в наших библиотеках: www.biblioterra.ru
http://cult.mos.ru/reviews/ot-kolkhoznitsy-do-baleriny-nemonumentalnaya-vera-mukhina/
Купчиха
Детство и юность Веры были не лишены потрясений, но при этом прошли вполне благополучно и обычно для ее круга — немного музыки, немного живописи, балы, прогулки и наряды. Девочка рано осталась сиротой — мать умерла от чахотки, когда ребенку было всего полтора года. Боясь, что дочерей постигнет та же участь, отец перевез их сначала в имение под Могилевом, а затем в Феодосию, поближе к морю. Вера была, безусловно, талантливым ребенком, но к живописи проявляла, может быть, чуть больше склонности, чем к музыке. Копировала, по настоянию отца, марины Айвазовского, брала в Феодосии уроки живописи, но собственной творческой инициативы не проявляла. В 1903 году Игнатий Мухин разорился и вскоре умер. Удар смягчили курские дядья, которые взяли на себя заботу об осиротевших племянницах. Благодаря их заботе и поддержке, а также тому обстоятельству, что Вера была еще не в том возрасте, когда долго горюют, в Курске им с сестрой жилось весело. Глядя на портрет Мухиной кисти Нестерова, с трудом можно себе представить, что эта женщина с твердым решительным лицом и пронзительным взглядом, будучи молоденькой девушкой, обладала легким характером и изрядной долей легкомыслия: любила танцевать, вовсю флиртовала, обожала новые наряды. Так что отъезд Веры и Марии в Москву стал тяжелой утратой для курского светского общества.
В Москве повзрослевшая Вера пошла учиться к Юону, а затем к Машкову, занималась в скульптурной студии Синицыной и уже тогда сделала выбор в пользу скульптуры. Однако на продолжение обучения в Париже, о котором Вера мечтала, не было средств. Вернее, средства были, но родственники, видимо, рассудили, что отпускать молодую девицу на выданье одну заграницу — странно и неразумно. Помогло еще одно потрясение, точнее, как говорила сама Мухина — «катастрофа». Катаясь в рождественские праздники на санях в имении Кочаны, Вера врезалась в дерево и в буквальном смысле снесла себе лицо — взялась за нос и поняла, что он практически оторван. Тут ее и отправили в Париж — делать многочисленные пластические операции, собирать лицо по кусочкам. Но Вера все равно думала об учебе. Деньги нашлись — родные не смогли отказать двадцатитрехлетней девице, которую постигла такая беда. Боялись даже, что Вера покончит с собой. В клинике от пациентки убрали подальше все зеркала. Вера с ужасом смотрелась в ножницы и мечтала учиться — теперь это стало еще и спасением.
Портрет Веры Мухиной кисти М. Нестерова
Самоучка
Будучи уже знаменитым советским скульптором, Вера Мухина говорила, что она самоучка. Учение у скульптора Бурделя, ученика Родена, которое продолжалось около двух лет, она и считала своим главным образованием. Дальше Вере, как и большинству людей, проживающих в Европе, было не до учебы. Из Парижа девушка вернулась в Москву, это было в 1914 году. Она стала сестрой милосердия в госпитале. Стоны раненых, кровь, вши — работа непростая. К тому моменту, когда Вера встретила своего будущего мужа — военного врача Алексея Замкова, от прежней любительницы балов и следа не осталось.
Возможно, Мухина могла бы стать каким-то другим скульптором, если бы, например, осталась в Париже, а не вернулась в 1914 году, или позже, в 20-е годы уехала вместе с сестрой Марией в Будапешт. Решение, наверное, было не самым легким. Надо сказать, что Вера, не питая любви к советским функционерам и вождю в частности (Сталина она никогда не лепила, ссылаясь на то, что работает только с натуры), была вполне лояльна к советской власти. К власти — но не к персонам. Ей принадлежит скульптура-карикатура — Вышинский на трибуне. «Я просто не могу переварить, что этот проповедник убийства с таким же жаром защищает мир в Объединенных Нациях», — сказала она как-то. То есть была не робкого десятка и иллюзий не питала, но государство рабочих и крестьян выбрала искренне. Потому, видимо, что сама была рабочим человеком, крепко держала в руках инструменты каменотеса, собственноручно таскала в мастерскую рабочий материал, камни и глину. И скульптуры создавала героические, величественные, устремленные к труду и прекрасному будущему: «Крестьянка», «Юлия», Пламя революции».
В работах Мухиной 1920–1930-х годов — воодушевление и подъем. А ее жизнь этих лет похожа на американские горки — вверх-вниз так, что дух захватывает.
В 1930 году закрывают институт, в котором Алексей Замков, муж Мухиной, известный как изобретатель препарата «Гравидан» (лекарства мистического свойства и первого в мире гормонального препарата), был уволен из Института экспериментальной биологии. Последующие события спрогнозировать было нетрудно. От продолжения Алексей и Вера пытались бежать, но их сняли с поезда в Харькове и вернули в Москву. Отделались ссылкой в Воронеж на 2 года. Вмешался, вроде бы, Горький, который верил в Замкова и его лечение. В 1936 году Замков возглавил целый институт, который был посвящен исключительно его гравидану. Но и этот институт вскоре будет закрыт с большим скандалом.
В квартире-мастерской у Красных Ворот, на Садовой-Спасской, 21, на втором этаже, Вера тем временем создавала свою самую знаменитую скульптуру. Конечно, заказ не принесли ей на блюдечке. В творческом конкурсе на оформление павильона СССР участвовали четыре скульптора: Вячеслав Андреев, Матвей Манизер, Иван Шадр и Вера Мухина. Все, кроме Мухиной, признанные мастера. Но Борис Иофан выбрал Мухину, которая «подхватила идею».
Эскиз театрального костюма к драме А. Блока «Роза и Крест», гуашь, 1916 год
«Дети»
Парижская выставка состоялась в 1937 году. Если бы «Рабочего и колхозницу» не признали одной из величайших скульптур XX века, возможно, Вера Мухина и не пережила бы 30-е годы. Но огромный монумент сделал ее неуязвимой. Почти. Во время приемки монумента кто-то усмотрел в складках шарфа колхозницы злодейский профиль Троцкого, однако обошлось — приезжали знатоки Молотов с Ворошиловым, но Троцкого не обнаружили. А ведь могли — анекдот получился бы страшным.
Перед Мухиной ставили задачу — советский павильон, на который устанавливалась скульптура, должен был переплюнуть германский. Творцам павильона Германии было поручено поднять свастику на невиданную высоту. В итоге Мухина победила фашистов. С точки зрения сухих цифр, у фашистов получилось выше, но монумент Мухиной «задавил» соперника. Вернее, взлетел над ним — 25 метров плюс 34 метра постамента, но дело не в цифрах, а в динамике, в том же летящем шарфе. «Наш павильон и павильон фашистской Германии стояли друг против друга в самом центре выставки. Возникала неловкость от того, что наша группа “Рабочий и колхозница” вихрем летела прямо на фашистов. …Немцы долго выжидали, желая узнать высоту нашего павильона вместе со скульптурной группой. Когда они это установили, то над своим павильоном соорудили башню метров на десять выше нашей. Навеpxy посадили орла. Но для такой высоты орел был мал и выглядел довольно жалко», — вспоминала Вера Мухина.
Стеклянные мечты
В 1938 году институт, который возглавлял Алексей Замков, был с шумом разогнан. Самого ученого не тронули, но и этого хватило — он получил инфаркт. Надо сказать, что Замков был хорошим и известным врачом, лечил в том числе и советскую элиту. Спас сына Всеволода, которого на свой страх и риск прооперировал на кухонном столе: мальчик в два года заболел костным туберкулезом, и лечить его не брались, считали безнадежным.
На фоне этих нерадостных событий Вера работала, как настоящий каменотес, но большие формы не графические этюды. Все полки в мастерской, от пола до потолка, были уставлены эскизами из глины и воска, «мечтами», как их называла сама Мухина, но большая их часть так и осталась в эскизах.
Сразу после выставки скульптор создает оформление Москворецкого моста. Работает на подъеме, делает эскизы семи символических скульптур. Однако ни одну из них Вера не увидела отлитой. Все — после ее смерти, стараниями учеников. Впрочем, они оказались не такими сильными борцами, как их учитель. После множества корректировок разнообразных приемных комиссий «Хлеб», например, стал довольно неудачной работой. Вместе с «Плодородием», также созданный по эскизам, скульптура установлена у Водного стадиона, «Наука» — у здания МГУ, «Земля» и «Море» — в «Лужниках». Есть еще памятник Чайковскому у Московской консерватории — совсем не мухинский, очень камерный.
Впрочем, почему не мухинский — скульптор создавала эскизы одежды и приятельствовала с великой Надеждой Ламановой, экспериментировала со стеклом и была увлечена балетом. Во всех ее работах проглядывает особая «скульптурность», но также и легкость, и чувство стиля.
Вера Мухина с мужем Алексеем Замковым
Для первого советского журнала мод «Ателье», который увидел свет в 1923 году, Мухина придумала удивительное платье-бутон, годящееся разве для принцессы, а не для работницы или крестьянки. Зато для альбома «Искусство в быту» скульптор вместе с Ламановой разработала новый пролетарский стиль — лаконичные и остроумные трансформеры из подручных материалов, почти из ничего. Платье из двух головных платков, кафтан из полотенец, пальто из солдатского сукна.
Роман Мухиной со стеклом был достаточно длительным и серьезным. Он начался еще в юности, когда Вера училась во Франции и путешествовала по Италии, изучая искусство Возрождения. В Париже — цветные скульптуры и вазы с заводов Lalique, на острове Мурано — пестрые «миллефиори», а еще стекло слоеное, стекло как будто растрескавшееся, стекло с тонкой паутинкой внутри.
Мухина была готова искать не только новые формы, но и технологии. В 1937 году, в год прославившей ее Парижской выставки, на ленинградском заводе «Красный гигант» по эскизам Веры Мухиной и при ее самом непосредственном участии был изготовлен сервиз «Кремлевский». Графин, рюмки, бокалы, вазы больше всего походили на полураскрывшиеся бутоны. Стекло было цветным, дымчатым, прозрачным, граненым — букет стеклянных цветов на столе.
Эксперименты со стеклом были продолжены в начале сороковых, затем — в 50-х годах. На Ленинградском фарфорово-стекольном заводе был создан экспериментальный цех, призванный возродить традиции авторского стекла. Мухина руководила разработкой новых технологий, созданием интересных художественных решений. Она искала возможности применения стекла не только в быту, но и в архитектуре. Вещи, созданные в экспериментальном цеху, возвращали культуру и красоту быта, заклейменных как мещанство. На гранях и причудливых разрезах мухинской вазы «Астра» играл свет. В массовое производство были запущены вазы с нацветом (вторым цветным слоем). Красивая посуда перестала быть буржуазным пережитком.
Ваза «Астра»
В жизни скульптора была и балетная страница — в 1936 году Мухина вылепила из воска эскиз Марины Семеновой, дважды лепила Галину Уланову. И, собственно, самим балетом была увлечена не на шутку. Со многими балетными Мухина поддерживала дружеские отношения долгие годы. Сильные люди притягивают сильных. Танцовщик и балетмейстер Большого театра Сергей Корень навещал Мухину в Боткинской больнице незадолго до смерти.
Эскизы оставались эскизами, и даже главная скульптура не приносила Мухиной радости — «дети», как она их называла, при ее жизни так и не получили соразмерного постамента. Стояли на «пеньке», как говорила сама Мухина, и всегда не там, где ей бы хотелось. Сейчас желание скульптора отчасти выполнено — постамент составляет 33 метра, всего на 1 метр меньше, чем тот, на котором скульптура возвышалась в Париже. Зато место — на площади перед ВДНХ, где «Рабочий и колхозница» находятся и сейчас — Мухина считала крайне неудачным.
Самую свою страшную скульптуру — «Возвращение» — Мухина создает в 1942 году. Женщина обнимает безногую фигуру мужа, вернувшегося с войны. Работа, созданная в глине, была уничтожена самим скульптором. Вряд ли можно было надеяться на воплощение — в произведении были скорбь и безнадежность, героизм отсутствовал. Алексей Замков умирает от инфаркта на Урале, а войне конца-краю не видно.
Последней работой Веры Мухиной стал памятник Горькому. С этими скульптурами вечная путаница, но обе стали для Мухиной непростыми. Конкурс на московский памятник выиграл скульптор Шадр сразу после смерти писателя в 1939 году. Мухина выиграла Нижний Новгород. Но Шадр умер в 40-м, взяв с Мухиной обещание закончить его работу. Над московским Горьким скульптор трудилась два года. Памятник установили в Парке Горького, но тут худсовет решил «доработать образ». Дорабатывали, стоя на лесах по 12–15 часов в сутки, под снегом и дождем. Мухиной было уже за шестьдесят, итогом доработки образа стал инфаркт. На открытии памятника скульптор быть не смогла. В 1951 году Горького установили на площади Белорусского вокзала, но в 2005-м во время строительства транспортной развязки демонтировали и отправили «на пенсию» в парк «Музеон».
Памятник М. Горькому работы И. Шадра и В. Мухиной
Второй памятник, нижегородский, открыли в 1952 году. И опять не там: Мухина мечтала, что фигура в развевающемся плаще будет стоять на высоком берегу Волги, а поставили, после долгих раздумий, на маленькой площади, зажатой домами.
В 1953 году Веры Мухиной не стало. Она умерла от болезни сердца, буквально надорвалась на работе.
Ольга Цыбульская
